а сегодня - один зимний день.
я полдня ходила по дому в пижаме и мёрзла. смотрела в окно на мокрые крыши домов-близнецов.
готовила завтрак и пела старые песни на новый лад. во весь голос.
ехала на трамвае-хамелеоне, меняющим маршрут на полпути до конечной.
а потом пыталась развеселить, изображая зайчика со стеклянными ушами. просто я совсем не умею утешать, даже когда очень хочу.
приехала домой и начала писать.

а сейчас я сижу и думаю, что я со всем этим справлюсь.
может это и называется чёрной полосой, но не бывает черных зебр и роялей без белых клавиш.
я справлюсь, точно говорю. я же сильная.
и у тебя пусть всё будет хорошо.

приехала домой и начала писать.Зима полностью вступила в свои права только в середине января, и быстро принялась наверстывать упущенное – каждодневные колючие метели и морозы сводили синоптиков с ума.
В тот день я ехала в маршрутке. Спрятав нижнюю часть лица в шерстяной шарф, а шапку надвинув на глаза, я ссутулилась на заднем сидение, будто старалась стать невидимкой. Не помню, что произошло, но мне было очень грустно. Настолько, что я расплакалась в общественном транспорте – единичный случай.
Я просто сидела, съёжившись, будто от холода, и старалась не всхлипывать и успокоить дрожь в руках, передавая деньги за проезд. Оставалось только дождаться своей остановки и мечтать, чтобы дома ещё никого не было.
…Я так спешила покинуть тёплый салон маршрутки, будто там, по крайней мере, крематорий или что-то ещё более неприятное, вроде ада. Стянув шапку с головы и почувствовав, как в очередной раз щиплет глаза, я прибавила шаг и перешла бы на бег, если бы кто-то вдруг не коснулся моего плеча. И я почему-то обернулась, хотя теплые слезинки уже скользили по ледяным щекам.
- Возьмите, - сказала темноволосая девушка, протягивая мне бело-синий билетик. – На счастье. Его не обязательно есть, мне счастливые билетики иногда помогают поверить в то, что всё хорошо. Возьмите. У вас правда всё будет хорошо.
Я улыбнулась сквозь слёзы и, взяв маленький клочок бумаги у неё из рук, кивнула в знак благодарности. Через полминуты я уже не видела её, совсем. Не видела даже серого силуэта в белизне разыгравшейся метели.
Но сейчас я сжимаю в руках тот счастливый билетик и до сих пор помню её удивительно тёплые, чёрные глаза. И я всегда буду помнить её, ту удивительную девушку, подарившую мне счастье. Просто веру в него.
-------------------------------------------------------------------
Когда-нибудь у меня будет работа. Директор – серьёзный, но забавный дядька с пробивающейся сединой на висках. И сослуживицы – молоденькие легкомысленные девочки, спускающие зарплату на фирменную одежду и вечеринки.
И как-то раз я буду идти по улице, и столкнусь с одной из них – миниатюрной и вечно щебечущей, похожей на птичку. Она радостно протараторит приветствие, обнимет меня и чмокнет в щёку липкими от блеска губками.
-Как хорошо, что мы встретились! Помнишь, я обещала познакомить тебя со своим женихом? Это… - а я подниму глаза и увижу человека, которого когда-то любила. Но он не понимал ни моей любви, ни любви вообще. И я улыбнусь ему одними глазами. Я скажу ему всё, что уже никогда не мечтала сказать. Что я всё понимаю. Что я надеюсь, что у него всё будем хорошо. И что я люблю его, только теперь немного иначе.
-А мы знакомы. Извини, мне надо бежать.
И затеряться в толпе, прятать глаза, боясь, что кто-то увидит в них то, что я только что сказала своему прошлому.